Мир в войне

Вы не вошли. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.


Страницы 1

Чтобы отправить ответ, вы должны войти или зарегистрироваться

РСС

Сообщений 1

1

Re:

Генерал-лейтенант Шиллинг был не в духе. В корзине под столом уже лежали три проекта приказов о мобилизации. Главнокомандующий вызвал к себе начальника штаба генерала Чернавина:

— Черт возьми,— негодовал Шиллинг»,— наш моботдел даже приличной бумаги не может составить. В предместьях Одессы ведется самая беззастенчивая агитация большевиков. Их агитаторы чуть ли не под носом у войсковых начальников, приставов и волостных старшин сбивают население с толку. Надо раз навсегда положить конец работе большевистских агентов против мобилизации. Может быть, вы сами набросаете проектик?

— Хорошо, Николай Николаевич, постараюсь к концу дня подготовить,— поспешил с ответом Чернавин.

На следующий день, 27 сентября, приказ о ходе мобилизации населения в «Добровольческую» армию был опубликован для всеобщего сведения. Начальник штаба постарался вложить в него все, что по его мнению, должно было сдвинуть с места эту проклятую мобилизацию. Заключительная часть приказа, набранная жирным шрифтом, гласила:

«Лиц, ведущих агитацию, тех, кто укрывает от мобилизации и не является на нее, предавать военно-полевому суду, осуждать к смертной казни через повешение, приговоры приводить в исполнение немедленно.

Селения, жители которых не выполняют приказа, беспощадно сжечь и снести с лица земли, для чего нарядить конные части с артиллерией».

Это уже был не первый приказ. Но несколько дней назад Шиллинг получил от командующего вооруженными силами юга России Деникина телеграмму, в которой отмечался совершенно неудовлетворительный ход мобилизации в Новороссийской области. Деникин делал намек на либерализм местных властей и рекомендовал решительнее применять «драконовские» меры (в телеграмме так и сказано — «драконовские») к непокорному населению Южного края. Приказ Шиллинга и явился ответом на эту телеграмму.

«Драконовский» приказ тоже не возымел действия. Мало-Буялыкский волостной старшина Батан после получения нового приказа вторично оповестил всех военнообязанных (первый раз он сообщил им о явке на сборный пункт 21 сентября, но никто не явился), чтобы они прибыли к одесскому уездному воинскому начальнику 4 октября. В Малый Буялык приехал начальник отряда особого назначения, созвал сельский сход для разъяснения целей и значения мобилизации, зачитал приказ от 27 сентября и под расписку объявил всем военнообязанным о явке на сборный пункт 6 октября. Но и в этот день из Малого Буялыка не явился ни один человек.

Уездный воинский начальник из Алешек сообщил в Одессу, что призванные по мобилизации уклоняются от регистрации и освидетельствования, собираются толпами на улицах и устраивают ряд «незаконных совещаний, слушая выступления злонамеренных агитаторов». Из Дальника сообщалось: «мобилизация осязательных результатов не дает».

Вопросами мобилизации ведал штаб полевых формирований «Добровольческой» армии, находившийся в Одессе. Командование штаба было озабочено тем, что в последнее время участились случаи перехода солдат и офицеров «Добровольческой» армии на сторону Советской власти. Особенно встревожило штабных генералов то, что наряду с вновь мобилизованными переходят к Советам и кадровые воинские чины.

Деникинцы стали бить тревогу. Воинским начальникам в уездах пришла директива усилить проверку благонадежности мобилизуемых, всех, кто высказывает недовольство, направлять в вспомогательные подразделения. Командующий полевыми формированиями «Добровольческой» армии писал в секретном приказе:

«Ввиду замеченных мною массовых переходов наших военных чинов в неприятельский лагерь — бывали случаи целыми полками — приказываю замеченных в таком тяжком преступлении расстреливать на месте, что вменяю в обязанности всех командных чинов. За мобилизованными крестьянами и рабочими следить зорко».

«Мобилизованные явились хорошо, но все принятые разошлись по своим домам, унеся с собой полученное обмундирование»,— рапортовал воинский начальник Тирасполя на второй день после получения секретного приказа из Одессы. Скоро «опыт» тираспольцев повторили в Березовке, Ильинке, Васильевке, а в Граданицах и Яссках 156 мобилизованных ушли не только с обмундированием, но и с винтовками. Из Валегоцулово (село Долинское) пришло сообщение о том, что крестьяне на сходке заявили, что не дадут в армию ни одного солдата до тех пор, «пока не получат землю и волю».

— Эмблемой действенной силы в глазах крестьян является карательный отряд с пулеметами и орудиями,— заявил генерал Кононович на совещании в мобилизационном отделе штаба Шиллинга, которое происходило 20 ноября. И по приказу генерала отряды двинулись по уездам. Запылали деревни и села.

Прошло еще две недели. 2 декабря помощник старшего адъютанта мобилизационного отдела штаба Шиллинга докладывал в письменном рапорте главноначальствующему:

«Ужасающий некомплект некоторых частей грозит им потерей боеспособности. Не в лучшем положении и укомплектованность тыловых частей. Во многих уездах поднимаются восстания. Район восстаний охватил почти всю занятую нами территорию. Из всей прифронтовой полосы и ближайшего тыла, судя по рапортам комендантов городов, нет ни одного уезда вполне благонадежного».

В. И. Ленин указывал, что когда Деникин только начал поход, крестьяне были на его стороне. Им не нравилось, что большевики не разрешали свободной торговли хлебом, а брали его по твердой цене. Но, раскусив Деникина, крестьянин увидел, что выбора нет: либо иди к капиталисту, а он отдаст тебя в рабство помещику, либо иди за рабочим, который, правда, молочные реки в кисельных берегах не обещает, который требует от тебя железной дисциплины в борьбе, но выводит из рабства.

Ценой тяжелых потерь и жертв крестьяне проверили правильность призывов партии рабочего класса. Они на собственном опыте убедились, что с Деникиным им не по пути, что он — их злейший враг, и бесповоротно пошли за большевиками.

Проверка жизненным опытом не означала, что большевистское слово в деятельности подпольной партийной организации занимало второстепенное место. Нет, без политического просвещения рабочих и крестьянских масс, без разъяснения им всей правды о Деникине и без того огромные жертвы были бы еще большими, а сама победа над главным врагом могла бы отодвинуться в необозримую даль. Партия, в том числе и одесская организация несли пламенное большевистское слово в массы.

Подпольный губком партии установил постоянную связь со всеми уездами. В Херсон, Николаев, Вознесенск, Тирасполь, Очаков, Ананьев, Балту, Елисаветград, Бендеры и Кишинев губком посылал ответственных работников для налаживания работы.

В северо-западной части губернии большую работу в деревнях и селах проводил Борис Краевский — окружной военный комиссар [33]. После отхода советских войск из Одессы, будучи больным, он остался в Бирзуле (ныне Котовск), потом перебрался в Окна (ныне Красные Окна), где возглавил группу большевиков-подпольщиков. Краевский и его товарищи сплотили вокруг себя десятки деревенских активистов. Во многих селах была восстановлена Советская власть, действовали ревкомы. В район Окон пытался проникнуть белогвардейский отряд полковника Пукалова, чтобы под угрозой оружия провести мобилизацию крестьян в «Добровольческую» армию. Краевский переслал Пукалову (его отряд остановился в Чубовке, в 20 верстах от Окон) записку, в которой писал: «Все, подлежащие призыву, добровольно вступили в партизанский отряд под моим командованием. Рекомендую вам дальше Чубовки не выходить, иначе не ручаюсь за лично вашу безопасность». Отряд деникинцев возвратился в Одессу.

С Краевским был связан Александр Лежневич, проводивший агитацию против мобилизации в районе Мардаровки. Из этого села в деникинскую армию не пошел ни один человек. Созданная Лежневичем коммунистическая ячейка выпускала рукописные листовки, в которых разоблачались антинародные дела белогвардейцев. В Раздельной большевистской подпольной организацией руководил коммунист Ворон Борис Антонович. 5 октября Ворон провел митинг во дворе сборного пункта, где присутствовало около 300 мобилизованных. Члены призывной комиссии, когда им сообщили о митинге, где выступает Ворон, настолько растерялись, что никто из них не осмелился выйти из помещения.

В Ананьевском уезде подпольная коммунистическая организация, во главе которой стоял уездный комитет в составе семи человек, во всех селах провела сходки, на которых выступали местные большевики и разъясняли крестьянам, почему они не должны давать Деникину солдат и продовольствие. Тщетно взывали уездный воинский начальник и волостные старосты к мобилизуемым явиться на регистрацию и освидетельствование. На сборных пунктах, кроме членов призывных комиссий, никого не было. Не помогли и угрозы: население знало, что у деникинцев нет в уезде воинских частей, чтобы применить к непокорным силу. Военно-политическую работу среди населения Ананьева проводили Митрофан Данилов, Василий Дубецкий и другие.

Контрразведывательное отделение при штабе Шиллинга направило в Ананьев двух своих тайных агентов. Они побывали не только в Ананьеве, но и во многих селах уезда, три дня находились в Балте. Возвратившись в Одессу, написали на имя главноначальствующего донесение, в заключительном разделе которого сообщали:

«В Ананьевском уезде нашей власти нет. Уездный воинский начальник — человек штатского образа мыслей, а начальник государственной стражи — улитка, не имеющая никакого определенного лица. Они не создали и не смогут создать реальной силы. Волости без всяких властей. Это на первый взгляд, а после ознакомления приходишь к выводу: там власть большевиков. В одном селе мы попали в «Перелетскую республику», где все советское. Экономии и фермы в уезде стерты с лица земли. Всюду идут разговоры, что если мобилизацию не отменят, то начнется восстание. В селах партизанских отрядов не видно, но есть комячейки, которыми из Ананьева руководит политкомиссар Морозов. Как здесь говорят, каждая комячейка может быстро превратиться в огромный отряд. Оружия много припрятано. Слова «Добровольческая армия» в деревнях произносят с пеной у рта».

Боясь вызвать открытое восстание крестьян, Шиллинг дал распоряжение командующему полевыми формированиями «Добровольческой» армии отменить в Ананьевском уезде мобилизацию {54}.

В Маяки, что на Днестре, приехал офицер из Освага. Он собрал большую группу крестьян и стал беседовать о мобилизации. Офицер горячо уверял их, что если они дадут в «Добровольческую» армию солдат и продовольствие, то получат землю за небольшой выкуп. Послышались громкие возгласы:

— Когда приходит зима, землю обещают, а наступает весна, ее снова забирают!

— А где возьмем деньги на выкуп? Да и чья земля, ежели пан на ней сам не работает?

— Опять пришли паны и требуют аренду!

Переждав несколько минут, офицер снова стал уговаривать крестьян, намекнул и на то, что они не должны упрямиться:

— Ведь большевиков здесь больше нет, наши уже под Москвой, большевики далеко.

— Неправда, ваше благородие! — не удержался один из стариков.— Большевики близко отсюда, даже очень близко. Вы их тоже можете видеть.

— Где, где?—забеспокоился деникинский агитатор.

— А вот перед вами, везде по нашим деревням. Мы все — большевики.

Одобряющий гул пронесся над толпой.

Деникинец ретировался.

После неудачной агитации офицера из Освага, в Маяки приехал карательный отряд. Искали большевиков и оружие, но все мужчины ушли в плавни.

Недели три спустя Маяки окружили вооруженные немцы-колонисты. Они искали Андриана Гончарова, бывшего командира советского полка, усмирявшего в июле кулацкое восстание в немецких колониях. Искали везде, ругались, грозились поджечь Маяки, если не выдадут Гончарова. Крестьяне только улыбались:

— Если тронете село, подожжем ваши колонии! А Гончаров бьет Деникина и скоро будет у вас.

Потерпев неудачу на селе, деникинские власти приступили к мобилизации в городе. И здесь результаты были плачевные. «В первый день на сборный пункт воинского начальника явилось 22 человека. Да и те оказались инвалидами»,— сообщали «Одесские новости» {55}.

Власти не знали, что предпринять: с одиночками можно было легко справиться, но когда сопротивление оказывает все население, тут поневоле приходится задуматься. Уже расстреляны многие сотни рабочих, разгромлены рабочие организации, давно уже запрещены собрания и митинги, а результат один и тот же: спаянный какими-то внутренними силами неприступно стоит пролетариат южного города. Не идет пополнение в «Добровольческую» армию из Одессы. Пустуют сборные пункты, скучают члены призывных комиссий. А штаб Деникина бомбардирует Шиллинга шифрограммами о тяжелом положении поредевших «добровольческих» частей.

Вопрос о ходе мобилизации в городах Новороссийской области рассматривался в начале октября на совете при главноначальствующем, в котором участвовали два помощника Шиллинга — по гражданским и военным делам, прокурор Одесской судебной палаты, попечитель Одесского учебного округа, представители от управлений— внутренних дел, продовольствия и других. Сохранилась краткая запись произнесенных речей, по которой можно судить о том, как проходило обсуждение мобилизационных дел.

Генерал Гаврилов: «Я уже две недели тому назад сообщил в ставку, что из Одессы Добрармия не получит пополнений. И все дело в местных большеви-ках. Они никуда из Одессы не ушли, а опустились лишь в катакомбы. При таких условиях мы рискуем прийти не к Единой и Неделимой, а куда-то в другое место. Без крутых мер не обойтись».

Генерал-майор Штемпель: «Надо провести мобилизацию среди интеллигенции, в Одессе ее с избытком. До сих пор интеллигенция относилась ко всему происходящему чисто созерцательно».

Полковник Тунцельман: «Территория, занятая Добровольческой армией, не в состоянии заполнить, все бреши, образовавшиеся в войсках. Без живой силы извне мы не обойдемся. За какой-нибудь Сахалин те же японцы и американцы не откажут дать наемников против всемирной заразы большевизма».

В таком же духе высказывались и другие члены совета.

После заседания «совета при главноначальствующем» последовали новые приказы о мобилизации. Издан был приказ о мобилизации артистов и других работников искусства, медицинских работников, учащихся 6-х и 7-х классов мужских гимназий и реальных училищ. «Пришла очередь и для юношей-детей, которые должны вступить в армию вместо взрослого поколения, равнодушно пропускающего между ушей призывы о спасении отечества»,— писал деникинский «Сын Отечества».

Полный провал мобилизации заставил городские и военные власти искать другие источники пополнения рядов «Добровольческой» армии. Инициативу первым, проявил митрополит Платон. Одесские газеты опубликовали обращение «преосвященнейшего владыки» о создании для борьбы с большевиками «Священного отряда». Бывший редактор националистической газеты «Киевлянин» Шульгин, главарь августовского восстания немцев-колонистов генерал Шелль, руководители различных буржуазных и монархических организаций заявили в печати, что они тоже приступили к формированию отрядов.

Началась пора «отрядомании». Она на какое-то время внесла успокоение в сердца и души обреченных на самоуничтожение, как выразилась одна либеральная газета, «вчерашних людей».

Поделиться

Сообщений 1

Страницы 1

Чтобы отправить ответ, вы должны войти или зарегистрироваться




PunBB.INFO - расширения и темы на заказ

© Форум на тему войн, в которых участвовала Россия и ее ближайшие соседи

Яндекс.Метрика