С детских лет будущий царь Петр Великий с превеликим желанием забавлялся разными военными игрушками. Его батюшка «тишайший Алексей Михайлович», бывало, любил проводить время в посте и молитве, а сынок — и в кого только уродился? — самозабвенно возился с саблями, пищалями, деревянными пушками... Когда царственный ребенок подрос, ему понравилось играть с оружием боевым: с пистолетами, протазанами, алебардами, настоящими пушками, из которых в селе Преображенском часто устраивалась пальба.

Петр жил и воспитывался вдали от океанов и морей. Но наперекор этому обстоятельству страсть к мореплаванию и кораояестроению, споря со страстью к оружию, овладела им с юных лет. По признанию са¬мого Петра, истоки этого чувства восходят к случайному знакомству со старым ботиком, который сразу возбудил любопытство юного царя.

«Однажды, осматривая в селе Измайлове льняные амбары предка своего Никиты Ивановича Романова, — писал в «Опыте истории российского флота» декабрист Николай Бестужев, — увидел Государь старый ботик, построенный еще при Алексее Михайловиче для разъездов по Москве-реке. Вопрошенный любопытствующим монархом, почему бот сей построен особливым образом и с таким острым килем, Тиммерман объяснил ему действия парусного бота, и тотчас по желанию Государя отыскали в Москве Бранта, промышлявшего, как сказано, столярною работою, перепоручили ему исправить и оснастить как можно скорее сей ботик.

Вооруженный мачтою и парусом, ботик спускался на Яузу, и Государь, невзирая на боязнь и отвращение от воды, полученные им в младенчестве от испуга при переезде с матерью на пароме через реку, садится в ботик, управляемый Брантом, и разъезжает по Яузе.

Радость Государя была неизъяснима, когда увидел судно, идущее по всем направлениям, даже противу ветра». Увы, радость несколько померкла, когда обнаружилось, что на узкой Яузе бот то и дело упирается в берега. Тогда перевезли его на Просяной пруд в Измайлове, но и здесь требуемого простора Петр не нашел. Познавший «прелести морской потехи», он начал нетерпеливые поиски большой воды. Впоследствии в предисловии к Морскому уставу Петр I писал: «А охота (строить корабли) стала от часу более. Того дня я стал проведать, где более воды, то мне объявили Переяславское озеро (яко наибольшее), куда я под об-разом обещания в Троицкий монастырь у матери выпросился, а потом уже стал ее просить и явно, чтобы там двор и суда делать».

Намерение его имело успех, и, захватив с собой корабельного мастера К. Бранта, 16-летний Петр приехал в Переяславль, где поселился в монастыре.

Тихое озеро ожило. Визг пил и стук топоров огласили берега. Закатав рукава, Петр лично участвовал в строительстве кораблей.

В 17 лет Петр женился на красавице Евдокии Лопухиной. Но даже юная супруга, «принцесса лицом изрядная», не смогла оторвать его от корабельных дел: уже через месяц после свадьбы он вернулся в Переяславль. И позднее Петр оставался неизменно верен морским и военным делам, не раз оставляя пышные празднества и церемонии ради марсовых и нептуновых потех.

Строительство шло успешно, и в июне 1689 года к ботику прибавились два небольших трехмачтовых фрегата и три яхты, которые составили ядро «потешного» флота, объявившегося на Плещеевом озере.

Поздней осенью 1691 года, снова приехав в Переяславль, молодой царь привез с собой 16 мастеров - корабельщиков. Строительство «потешного» флота повелось с еще большим размахом. Для плотников поставили избы, для Петра прямо на берегу построили дворец.

К середине следующего года воды озера бороздило уже несколько десятков кораблей. «Марс» — самый крупный из них — был вооружен 30 пушками.

В августе Петр в присутствии своей семьи и знатных гостей устроил торжественный смотр всему «потешному» флоту. На озеро был приведен Бутырский полк. Состоялись совместные маневры полка и кораблей. Смотр превратился в большие торжества с фейерверком, речами и хлебосольным угощением гостей.

Весной 1693 года царь приезжал на озеро два раза. Петр не остыл к нептуновой потехе, но берега озера теперь уже казались ему тесными для больших корабельных дел. Юная Россия, мужая вместе с Петром, устремляла свои взоры в бескрайние просторы морей.

Шло время. Давно возник Санкт-Петербург. Над морскими просторами победно реял русский флаг. Сухопутная Россия привыкла не удивляться морским викториям... Но, даже занятый множеством государственных дел, Петр I прочно хранил в памяти «потешный» флот, его корабли, ставшие плавающими партами для первых «регулярных» русских моряков.

В 1722 году, отправляясь в Персидский поход, после долгого перерыва царь в последний раз посетил Пе-реяславль. И когда обнаружил, что его воля — беречь и сохранять корабли — воеводами не выполняется, тотчас издал грозный указ: «Надлежит вам беречь остатки кораблей, яхт и галеры, а буде опустите: то взыскано будет на вас и на потомков ваших, яко пренебрегшим сей указ. Петр в Переяславле, в 7 день февраля 1722 года».

Плещеево озеро стало колыбелью будущего российского флота, а «потешные» корабли отличным средством «оморячивания подданных». Здесь первые наши флагманы и капитаны приобретали опыт кораблевождения, постигали азы воинского мастерства.

Пройдут годы, и как из «потешных» полков выросла могучая армия, торжествовавшая над шведами под Полтавой, так эхо плещеевской нептуновой потехи отзовется славной победой у Гангута, громовыми залпами большого русского флота.